Пришли вдвоём. Муж и жена. Первый раз у меня. Я уставшая (5-я консультация), голодная и от этого, почему-то спокойно-невозмутимая.
— Я первый раз у психолога! — говорит раздражённо мужчина. Желваки ходят. Всем видом «Какого чёрта».
— Меня жена уговорила!
— И?
— Что и?! Сын у нас. У меня. Дебил! — распаляется он.
— Дебил — это психиатрический диагноз, — устало говорю я. — Ваш сын в этом смысле дебил?
Мужчина уже на меня смотрит, как на дебилку. Потом переводит взгляд на жену с немым вопросом: «Ты к кому меня привела, ваще?!»
Она, съёжилась, сидит на краю стула, глаза отводит. Руки, зажала между коленями.
Он досадливо морщится, поворачивается ко мне, молчит. Я тоже. Не выдерживает. Злится ещё больше.
— Вот вы ж как бы психолог, так? Хм. Ну так объясните мне тогда, что мне с ним делать?
— С кем?
— С сыном!
— А что с ним?
Мужчина округляет глаза, удивляясь моей тупости и неспособности читать мысли. Опять поворачивается к жене с выражением: «Где ты эту дуру нашла?» Но жена опытный боец, сидит не поднимая глаз, и лишь по тому, как бледнеет её лицо, я понимаю — все силы у неё ушли на то, чтобы привести мужа ко мне.
— Он берегов не видит, понимаете. Сопляк. 14 лет, а ведёт себя как, как…
— Как?
— Прихожу домой. После работы. Ботинки посреди коврика стоят. Я ему: «Ты хоть что-нибудь в этой жизни умеешь? Ботинки хотя бы на место поставить». Сто раз говорил ему, ставь ботинки сбоку, так нет, как дебил, ничего не понимает. Всё в жизни легко достаётся. Телефон вот сломал. Не ценит. Не делится ничем со мной. Матери вон хамит. Дома ничего не делает. Все слова, как об стену горох. Ни стыда, ни совести. И вот, как, как себя с ним вести?! Как общий язык найти. Вы ж психолог, ну так посоветуйте!!! Есть у вас рецепт?
— Есть, — отвечаю, нарушая все каноны психологической консультации.
— И решение есть?
— Есть, — обалдеваю от своей наглости ещё больше.
Понимаете, есть алгоритм психологической консультации. Особенно первой. И меня учили, что первая встреча — это сбор информации, определение запроса, налаживание контакта. Ни о какой терапии речи нет. Тем более о каком бы то ни было решении. Что на меня нашло…
— Я правильно поняла, что Вы не знаете как разговаривать с сыном и не можете найти с ним общий язык?
— Ну да, сказал же!
— Решение есть, очень простое. Но не знаю справитесь ли вы с ним, — с абсолютно искренним сомнением говорю я.
— Ну? Говорите!
— Это не говорить, это сделать необходимо.
— Чего сделать-то?
— Как имя вашего сына?
— Антон.
И тут я совсем борзею (коллеги меня поймут, о чём я), достаю лист бумаги, маркер пишу на нём «сын Антон, 14 лет», кладу в дальний угол кабинета и предлагаю мужчине представить своего сына, стоящим на этом листе.
— Получилось? — спрашиваю.
— Да!
— А сейчас медленными шагами подойдите к листу, встаньте на него, войдите в образ сына и станьте им.
С явным сомнением на лице, он делает это. Закрывает глаза.
— А теперь скажите что чувствуете?
— Одиночество страшное. Слёзы в горле. Плакать хочу.
— От чего?
— От обиды. Все дёргают, шпыняют. То не так, это. Жить не хочется. Я как урод какой-то для всех.
— Для кого для всех?
— Ну для всех.
— Для кого?
— Ну, отца.
— А чего бы хотелось от него?
— Чтобы хоть раз похвалил. Спросил как дела. Чтобы не орал. Чтобы …я же тоже мужчина,чтобы гордился мной.
— Сделайте вдох и на выдохе выходите с листа.
Мужчина молча подходит к стулу, садится. Тишина. Женщина вытирает слёзы.
— Я всё понял, — вдруг тихо почти шепотом он. — Всё понял. Я себя так же маленький чувствовал. А от отца одни попрёки. Теперь я так же. Я понял всё. Спасибо.
18 минут всё длилось. Первый раз в моей жизни.
